Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях | Сказки 1Q.SU
РАЗВЛЕКУХА

Детские сказки.

  • Список тем link
  • Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях

    Царь с царицею простился,

    В путь-дорогу снарядился,

    И царица у окна

    Села ждать его одна.

    Ждет-пождет с утра до ночи,

    Смотрит в поле, инда очи

    Разболелись глядючи

    С белой зори до ночи;

    Не видать милого друга!

    Только видит: вьется вьюга,

    Снег валится на поля,

    Вся белешенька земля.

    Девять месяцев проходит,

    С поля глаз она не сводит.

    Вот в сочельник в самый, в ночь

    Бог дает царице дочь.

    Рано утром гость желанный,

    День и ночь так долго жданный,

    Издалеча наконец

    Воротился царь-отец.

    На него она взглянула,

    Тяжелешенько вздохнула,

    Восхищенья не снесла,

    И к обедне умерла.

    Долго царь был неутешен,

    Но как быть? и он был грешен;

    Год прошел как сон пустой,

    Царь женился на другой.

    Правду молвить, молодица

    Уж и впрямь была царица:

    Высока, стройна, бела,

    И умом и всем взяла;

    Но зато горда, ломлива,

    Своенравна и ревнива.

    Ей в приданое дано

    Было зеркальце одно;

    Свойство зеркальце имело:

    Говорить оно умело.

    С ним одним она была

    Добродушна, весела,

    С ним приветливо шутила

    И, красуясь, говорила:

    "Свет мой, зеркальце! скажи

    Да всю правду доложи:

    Я ль на свете всех милее,

    Всех румяней и белее?"

    И ей зеркальце в ответ:

    "Ты, конечно, спору нет;

    Ты, царица, всех милее,

    Всех румяней и белее".

    И царица хохотать,

    И плечами пожимать,

    И подмигивать глазами,

    И прищелкивать перстами,

    И вертеться подбочась,

    Гордо в зеркальце глядясь.

    Но царевна молодая,

    Тихомолком расцветая,

    Между тем росла, росла,

    Поднялась - и расцвела,

    Белолица, черноброва,

    Нраву кроткого такого.

    И жених сыскался ей,

    Королевич Елисей.

    Сват приехал, царь дал слово,

    А приданое готово:

    Семь торговых городов

    Да сто сорок теремов.

    На девичник собираясь,

    Вот царица, наряжаясь

    Перед зеркальцем своим,

    Перемолвилася с ним:

    "Я ль, скажи мне, всех милее,

    Всех румяней и белее?"

    Что же зеркальце в ответ?

    "Ты прекрасна, спору нет;

    Но царевна всех милее,

    Всех румяней и белее".

    Как царица отпрыгнет,

    Да как ручку замахнет,

    Да по зеркальцу как хлопнет,

    Каблучком-то как притопнет!..

    "Ах ты, мерзкое стекло!

    Это врешь ты мне на зло.

    Как тягаться ей со мною?

    Я в ней дурь-то успокою.

    Вишь какая подросла!

    И не диво, что бела:

    Мать брюхатая сидела

    Да на снег лишь и глядела!

    Но скажи: как можно ей

    Быть во всем меня милей?

    Признавайся: всех я краше.

    Обойди все царство наше,

    Хоть весь мир; мне ровной нет.

    Так ли?" Зеркальце в ответ:

    "А царевна все ж милее,

    Все ж румяней и белее".

    Делать нечего. Она,

    Черной зависти полна,

    Бросив зеркальце под лавку,

    Позвала к себе Чернавку

    И наказывает ей,

    Сенной девушке своей,

    Весть царевну в глушь лесную

    И, связав ее, живую

    Под сосной оставить там

    На съедение волкам.

    Черт ли сладит с бабой гневной?

    Спорить нечего. С царевной

    Вот Чернавка в лес пошла

    И в такую даль свела,

    Что царевна догадалась,

    И до смерти испугалась,

    И взмолилась: "Жизнь моя!

    В чем, скажи, виновна я?

    Не губи меня, девица!

    А как буду я царица,

    Я пожалую тебя".

    Та, в душе ее любя,

    Не убила, не связала,

    Отпустила и сказала:

    "Не кручинься, бог с тобой".

    А сама пришла домой.

    "Что? - сказала ей царица, -

    Где красавица девица?"

    - Там, в лесу, стоит одна, -

    Отвечает ей она. -

    Крепко связаны ей локти;

    Попадется зверю в когти,

    Меньше будет ей терпеть,

    Легче будет умереть.

    И молва трезвонить стала:

    Дочка царская пропала!

    Тужит бедный царь по ней.

    Королевич Елисей,

    Помолясь усердно богу,

    Отправляется в дорогу

    За красавицей душой,

    За невестой молодой.

    Но невеста молодая,

    До зари в лесу блуждая,

    Между тем все шла да шла

    И на терем набрела.

    Ей на встречу пес, залая,

    Прибежал и смолк, играя;

    В ворота вошла она,

    На подворье тишина.

    Пес бежит за ней, ласкаясь,

    А царевна, подбираясь,

    Поднялася на крыльцо

    И взялася за кольцо;

    Дверь тихонько отворилась,

    И царевна очутилась

    В светлой горнице; кругом

    Лавки, крытые ковром,

    Под святыми стол дубовый,

    Печь с лежанкой изразцовой.

    Видит девица, что тут

    Люди добрые живут;

    Знать, не будет ей обидно!

    Никого меж тем не видно.

    Дом царевна обошла,

    Все порядком убрала,

    Засветила богу свечку,

    Затопила жарко печку,

    На полати взобралась

    И тихонько улеглась.

    Час обеда приближался,

    Топот по двору раздался:

    Входят семь богатырей,

    Семь румяных усачей.

    Старший молвил: "Что за диво!

    Все так чисто и красиво.

    Кто-то терем прибирал

    Да хозяев поджидал.

    Кто же? Выдь и покажися,

    С нами честно подружися.

    Коль ты старый человек,

    Дядей будешь нам навек.

    Коли парень ты румяный,

    Братец будешь нам названый.

    Коль старушка, будь нам мать,

    Так и станем величать.

    Коли красная девица,

    Будь нам милая сестрица".

    И царевна к ним сошла,

    Честь хозяям отдала,

    В пояс низко поклонилась;

    Закрасневшись, извинилась,

    Что-де в гости к ним зашла,

    Хоть звана и не была.

    Вмиг по речи те спознали,

    Что царевну принимали;

    Усадили в уголок,

    Подносили пирожок;

    Рюмку полну наливали,

    На подносе подавали.

    От зеленого вина

    Отрекалася она;

    Пирожок лишь разломила,

    Да кусочек прикусила,

    И с дороги отдыхать

    Отпросилась на кровать.

    Отвели они девицу

    Вверх во светлую светлицу

    И оставили одну,

    Отходящую ко сну.

    День за днем идет, мелькая,

    А царевна молодая

    Все в лесу, не скучно ей

    У семи богатырей.

    Перед утренней зарею

    Братья дружною толпою

    Выезжают погулять,

    Серых уток пострелять,

    Руку правую потешить,

    Сорочина в поле спешить,

    Иль башку с широких плеч

    У татарина отсечь,

    Или вытравить из леса

    Пятигорского черкеса.

    А хозяюшкой она

    В терему меж тем одна

    Приберет и приготовит.

    Им она не прекословит,

    Не перечут ей они.

    Так идут за днями дни.

    Братья милую девицу

    Полюбили. К ней в светлицу

    Раз, лишь только рассвело,

    Всех их семеро вошло.

    Старший молвил ей: "Девица,

    Знаешь: всем ты нам сестрица,

    Всех нас семеро, тебя

    Все мы любим, за себя

    Взять тебя мы все бы ради,

    Да нельзя, так бога ради

    Помири нас как-нибудь:

    Одному женою будь,

    Прочим ласковой сестрою.

    Что ж качаешь головою?

    Аль отказываешь нам?

    Аль товар не по купцам?"

    "Ой вы, молодцы честные,

    Братцы вы мои родные, -

    Им царевна говорит, -

    Коли лгу, пусть бог велит

    Не сойти живой мне с места.

    Как мне быть? ведь я невеста.

    Для меня вы все равны,

    Все удалы, все умны,

    Всех я вас люблю сердечно;

    Но другому я навечно

    Отдана. Мне всех милей

    Королевич Елисей".

    Братья молча постояли

    Да в затылке почесали.

    "Спрос не грех. Прости ты нас, -

    Старший молвил поклонясь, -

    Коли так, не заикнуся

    Уж о том". - "Я не сержуся, -

    Тихо молвила она, -

    И отказ мой не вина".

    Женихи ей поклонились,

    Потихоньку удалились,

    И согласно все опять

    Стали жить да поживать.

    Между тем царица злая,

    Про царевну вспоминая,

    Не могла простить ее,

    А на зеркальце свое

    Долго дулась и сердилась;

    Наконец об нем хватилась

    И пошла за ним, и, сев

    Перед ним, забыла гнев,

    Красоваться снова стала

    И с улыбкою сказала:

    "Здравствуй, зеркальце! скажи

    Да всю правду доложи:

    Я ль на свете всех милее,

    Всех румяней и белее?"

    И ей зеркальце в ответ:

    "Ты прекрасна, спору нет;

    Но живет без всякой славы,

    Средь зеленыя дубравы,

    У семи богатырей

    Та, что все ж тебя милей".

    И царица налетела

    На Чернавку: "Как ты смела

    Обмануть меня? и в чем!.."

    Та призналася во всем:

    Так и так. Царица злая,

    Ей рогаткой угрожая,

    Положила иль не жить,

    Иль царевну погубить.

    Раз царевна молодая,

    Милых братьев поджидая,

    Пряла, сидя под окном.

    Вдруг сердито под крыльцом

    Пес залаял, и девица

    Видит: нищая черница

    Ходит по двору, клюкой

    Отгоняя пса. "Постой,

    Бабушка, постой немножко, -

    Ей кричит она в окошко, -

    Пригрожу сама я псу

    И кой-что тебе снесу".

    Отвечает ей черница:

    "Ох ты, дитятко девица!

    Пес проклятый одолел,

    Чуть до смерти не заел.

    Посмотри, как он хлопочет!

    Выдь ко мне". - Царевна хочет

    Выйти к ней и хлеб взяла,

    Но с крылечка лишь сошла,

    Пес ей под ноги - и лает,

    И к старухе не пускает;

    Лишь пойдет старуха к ней,

    Он, лесного зверя злей,

    На старуху. "Что за чудо?

    Видно, выспался он худо, -

    Ей царевна говорит: -

    На ж, лови!" - и хлеб летит.

    Старушонка хлеб поймала:

    "Благодарствую, - сказала. -

    Бог тебя благослови;

    Вот за то тебе, лови!"

    И к царевне наливное,

    Молодое, золотое,

    Прямо яблочко летит...

    Пес как прыгнет, завизжит...

    Но царевна в обе руки

    Хвать - поймала. "Ради скуки

    Кушай яблочко, мой свет.

    Благодарствуй за обед".

    Старушоночка сказала,

    Поклонилась и пропала...

    И с царевной на крыльцо

    Пес бежит и ей в лицо

    Жалко смотрит, грозно воет,

    Словно сердце песье ноет,

    Словно хочет ей сказать:

    Брось! - Она его ласкать,

    Треплет нежною рукою;

    "Что, Соколко, что с тобою?

    Ляг!" - и в комнату вошла,

    Дверь тихонько заперла,

    Под окно за пряжу села

    Ждать хозяев, а глядела

    Все на яблоко. Оно

    Соку спелого полно,

    Так свежо и так душисто,

    Так румяно-золотисто,

    Будто медом налилось!

    Видны семечки насквозь...

    Подождать она хотела

    До обеда; не стерпела,

    В руки яблочко взяла,

    К алым губкам поднесла,

    Потихоньку прокусила

    И кусочек проглотила...

    Вдруг она, моя душа,

    Пошатнулась не дыша,

    Белы руки опустила,

    Плод румяный уронила,

    Закатилися глаза,

    И она под образа

    Головой на лавку пала

    И тиха, недвижна стала...

    Братья в ту пору домой

    Возвращалися толпой

    С молодецкого разбоя.

    Им на встречу, грозно воя,

    Пес бежит и ко двору

    Путь им кажет. "Не к добру! -

    Братья молвили: - печали

    Не минуем". Прискакали,

    Входят, ахнули. Вбежав,

    Пес на яблоко стремглав

    С лаем кинулся, озлился,

    Проглотил его, свалился

    И издох. Напоено

    Было ядом, знать, оно.

    Перед мертвою царевной

    Братья в горести душевной

    Все поникли головой,

    И с молитвою святой

    С лавки подняли, одели,

    Хоронить ее хотели

    И раздумали. Она,

    Как под крылышком у сна,

    Так тиха, свежа лежала,

    Что лишь только не дышала.

    Ждали три дня, но она

    Не восстала ото сна.

    Сотворив обряд печальный,

    Вот они во гроб хрустальный

    Труп царевны молодой

    Положили - и толпой

    Понесли в пустую гору,

    И в полуночную пору

    Гроб ее к шести столбам

    На цепях чугунных там

    Осторожно привинтили

    И решеткой оградили;

    И, пред мертвою сестрой

    Сотворив поклон земной,

    Старший молвил: "Спи во гробе;

    Вдруг погасла, жертвой злобе,

    На земле твоя краса;

    Дух твой примут небеса.

    Нами ты была любима

    И для милого хранима -

    Не досталась никому,

    Только гробу одному".

    В тот же день царица злая,

    Доброй вести ожидая,

    Втайне зеркальце взяла

    И вопрос свой задала:

    "Я ль, скажи мне, всех милее,

    Всех румяней и белее?"

    И услышала в ответ:

    "Ты, царица, спору нет,

    Ты на свете всех милее,

    Всех румяней и белее".

    За невестою своей

    Королевич Елисей

    Между тем по свету скачет.

    Нет как нет! Он горько плачет,

    И кого ни спросит он,

    Всем вопрос его мудрен;

    Кто в глаза ему смеется,

    Кто скорее отвернется;

    К красну солнцу наконец

    Обратился молодец.

    "Свет наш солнышко! Ты ходишь

    Круглый год по небу, сводишь

    Зиму с теплою весной,

    Всех нас видишь под собой.

    Аль откажешь мне в ответе?

    Не видало ль где на свете

    Ты царевны молодой?

    Я жених ей". - "Свет ты мой, -

    Красно солнце отвечало, -

    Я царевны не видало.

    Знать ее в живых уж нет.

    Разве месяц, мой сосед,

    Где-нибудь ее да встретил

    Или след ее заметил".

    Темной ночки Елисей

    Дождался в тоске своей.

    Только месяц показался,

    Он за ним с мольбой погнался.

    "Месяц, месяц, мой дружок,

    Позолоченный рожок!

    Ты встаешь во тьме глубокой,

    Круглолицый, светлоокий,

    И, обычай твой любя,

    Звезды смотрят на тебя.

    Аль откажешь мне в ответе?

    Не видал ли где на свете

    Ты царевны молодой?

    Я жених ей". - "Братец мой,

    Отвечает месяц ясный, -

    Не видал я девы красной.

    На стороже я стою

    Только в очередь мою.

    Без меня царевна, видно,

    Пробежала". - "Как обидно!" -

    Королевич отвечал.

    Ясный месяц продолжал:

    "Погоди; об ней, быть может,

    Ветер знает. Он поможет.

    Ты к нему теперь ступай,

    Не печалься же, прощай".

    Елисей, не унывая,

    К ветру кинулся, взывая:

    "Ветер, ветер! Ты могуч,

    Ты гоняешь стаи туч,

    Ты волнуешь сине море,

    Всюду веешь на просторе,

    Не боишься никого,

    Кроме бога одного.

    Аль откажешь мне в ответе?

    Не видал ли где на свете

    Ты царевны молодой?

    Я жених ее". - "Постой, -

    Отвечает ветер буйный, -

    Там за речкой тихоструйной

    Есть высокая гора,

    В ней глубокая нора;

    В той норе, во тьме печальной,

    Гроб качается хрустальный

    На цепях между столбов.

    Не видать ничьих следов

    Вкруг того пустого места;

    В том гробу твоя невеста".

    Ветер дале побежал.

    Королевич зарыдал

    И пошел к пустому месту,

    На прекрасную невесту

    Посмотреть еще хоть раз.

    Вот идет; и поднялась

    Перед ним гора крутая;

    Вкруг нее страна пустая;

    Под горою темный вход.

    Он туда скорей идет.

    Перед ним, во мгле печальной,

    Гроб качается хрустальный,

    И в хрустальном гробе том

    Спит царевна вечным сном.

    И о гроб невесты милой

    Он ударился всей силой.

    Гроб разбился. Дева вдруг

    Ожила. Глядит вокруг

    Изумленными глазами,

    И, качаясь над цепями,

    Привздохнув, произнесла:

    "Как же долго я спала!"

    И встает она из гроба...

    Ах!.. и зарыдали оба.

    В руки он ее берет

    И на свет из тьмы несет,

    И, беседуя приятно,

    В путь пускаются обратно,

    И трубит уже молва:

    Дочка царская жива!

    Дома в ту пору без дела

    Злая мачеха сидела

    Перед зеркальцем своим

    И беседовала с ним.

    Говоря: "Я ль всех милее,

    Всех румяней и белее?"

    И услышала в ответ:

    "Ты прекрасна, слова нет,

    Но царевна все ж милее,

    Все румяней и белее".

    Злая мачеха, вскочив,

    Об пол зеркальце разбив,

    В двери прямо побежала

    И царевну повстречала.

    Тут ее тоска взяла,

    И царица умерла.

    Лишь ее похоронили,

    Свадьбу тотчас учинили,

    И с невестою своей

    Обвенчался Елисей;

    И никто с начала мира

    Не видал такого пира;

    Я там был, мед, пиво пил,

    Да усы лишь обмочил.

    Рекомендуем прочитать сказку: Hasanak

    Поделись своими развлекухами! Расскажи все что знаешь!: